Майя занимались не только счетом дней и созданием концепции времени. Они также были опытными астрономами. Когда города майя освобождались от джунглей, археологи, изучавшие эти поселения, обратили внимание на то, что расположение храмов и других зданий имело для майя очень большое значение. Как и другие народы, народы Центральной Америки, майя придавали особый смысл движению небесных тел.Майя занимались не только счетом дней и созданием концепции времени. Они также были опытными астрономами. Когда города майя освобождались от джунглей, археологи, изучавшие эти поселения, обратили внимание на то, что расположение храмов и других зданий имело для майя очень большое значение. Как и другие народы, народы Центральной Америки, майя придавали особый смысл движению небесных тел. Нередко “коньки” крыш и порталов8, довольно важные части храмов майя, были ориентированы таким образом, что их положение обозначало восход, кульминацию и закат тех или иных звезд. Особенно интересовали майя созвездие Плеяды, а также траектория таких планет, как Меркурий, Венера, Марс и Юпитер. И уж конечно, они очень внимательно наблюдали за движением Солнца и Луны, а потому умели предсказывать затмения.
Фёрстеман первым заметил, что в Дрезденском кодексе содержались таблицы предсказаний затмений. Сейчас для расчетов затмений мы используем алгебраические вычисления, но, как известно из источников, майя действовали по-другому: они сочетали астрономические наблюдения и справочные таблицы. Таблицы Дрезденского кодекса должны были дать жрецам не только информацию о будущих затмениях9, но и о том, как соотнести их с 260-дневным календарем “тцолкин”. Говоря кратко, они составляли свои таблицы из расчета на 11 958 дней, что почти точно соответствует 46 годам “тцолкин” (11 960 дней)*. Это полностью соответствует 405 лунным месяцам (также 11 960 дням). Авторами таблиц были также составлены дополнения, корректирующие их основные данные, что обеспечивало их точность до одного дня в течение 4500 лет. Это — удивительное достижение.
При всей важности затмений, не меньший интерес для майя представляла планета Венера. Фёрстеман установил, что в Дрезденском кодексе около пяти страниц посвящено расчетам, касающимся этой планеты. Похоже, что майя интересовали не столько повседневные сведения о Венере, сколько средний цикл ее вращения за длительные периоды времени. На Венере год составляет от 581 до 587 дней (средняя величина — 584). Именно эта цифра и ее крат 11 958 и 11 960.
Ныне особенно интересовали жрецов — составителей таблиц. Но еще интереснее, что в Дрезденском кодексе есть числа, имеющие особое значение для составителей текстов. Э*о число 1 миллион 366 тысяч 560 дней. Оно имеет отношение к начальной точке эпохи, о которой идет речь в кодексе — к “рождению Венеры”. Особое значение этой цифры заключается в том, что она имеет отношение также ко всем важным временным циклам.
Действительно, 1 366 560
260 х 5256 (число “тцолкинов”)
365 х 3744 (число “нечетных лет”)
584 х 2340 (число обычных циклов обращения
Венеры)
780 х 1752 (число обычных циклов обращения
Марса)
18 980 х 72 (число “ацтекских веков”).
Именно это число вызывало у Мориса Коттерел-ла интерес к индейцам майя, так как оно очень близко к совершенно другой цифре — 1 366 040 дней, которую он получил совсем другим путем — изучая циклы пятнообразовательной активности Солнца. Могли ли быть связаны эти два числа, различающиеся только двумя периодами в 260 дней? Это и стало предметом его работы на несколько лет, и его открытия в этой области были поистине сенсационными. Но прежде, чем заняться этим вопросом, нам надо понять, каким образом пришел Коттерелл к своему “числу чисел” — 1 366 040.
